Н. Шарымова
ИНТЕРВЬЮ С ЛЮДМИЛОЙ УЛИЦКОЙ
Людмила Евгеньевна Улицкая в представлении не нуждается. Сейчас она приезжает в Нью-Йорк, где состоится несколько выступлений/встреч со читателями.
Какие события произошли в литературной жизни Людмилы Евгеньевны за последнее время? 23 декабря прошлого года вышел ее новый роман «Зеленый шатер», а 10 января в Париже Людмиле Улицкой вручили значительную и достойную французскую премию Симоны де Бовуар. Скорее всего, нью-йоркская поездка принесет какие-то новые плоды, но какие, мы узнаем несколько позже.
-
- Раньше Вы довольно часто бывали в Нью-Йорке. Теперь, насколько я знаю, Ваши дети живут в России, и вы редко приезжаете. Связана ли эта Ваша поездка только с приглашением из Бруклинской библиотеки от Аллы Макеевой и из Барышниковского Центра или есть еще какие-то поводы/причины?
Основная причина – выход на английском языке романа «Даниэль Штайн, переводчик».
- Ваши книги переведены больше, чем на 30 языков. Побывали ли Вы во всех этих странах, включая Вьетнам и Китай?
В Европе почти во всех – исключая Португалию и несколько маленьких стран на Балканах. В Китае была, даже премию китайскую получила, во Вьетнаме не была.
Аппетит к большим городам я почти утратила. Предпочла бы маленькие города, всемирную провинцию…
- Видите ли Вы во время своих поездок свидетельства «глобализации» и перемен, превращение всего мира в «глобальную деревню»?
Конечно. И чем крупнее город, тем больше черт глобализации. Потому я и говорю, что предпочитаю провинцию. Особенно, у моря, как сказал поэт.
Недавно вышел Ваш новый роман «Зеленый шатер», рассказывающий о жизни людей поколения «шестидесятников». Как бы вы определили жанр романа? Реальные события (пример- визит Елизаветы Лионской и Саши Сумеркина к Иосифу Бродскому, хотелось бы узнать, как Вы собирали материал для этого эпизода) вплетены в сюжет, плод Вашей творческой фантазии. Это историческая документальная проза? Как бы Вы сами его определили?
Роман – это и есть жанр. У книги есть свои литературные характеристики, особенности, но сама книга остается, на мой взгляд, романом.
У меня в эпилоге книги к поэту, имени которого, кажется и не упоминается, приходят двое друзей – Лиза и Саня. Об этом вечере мне когда-то рассказывал один из участников событий, но я рассказываю другую историю, одна не сводится к той, реальной… Имею ли я не это право? Не знаю.
Критики и читатели мне это объяснят.
Я не занимаюсь самооценкой – мое дело написать.
- Название Вашего нового романа «Зеленый шатер» звучит очень экологические корректно. Что скрыто для Вас за этим символом?
Собственно, там все расшифровано до такой степени, что нет смысла это повторять. Прочитаете роман, и вопрос будет снят.
- Имеют ли Ваши герои конкретные прототипы? Даже если это собирательные образы, можете ли Вы назвать какие-то имена?
Каждый их героев имеет десятки прототипов. Вы упомянули имя Александра Сумеркина. Он был мне очень симпатичен, но за спиной моего героя стоят еще несколько человек – один известный музыкант, другой - погибший в молодые годы мой друг. У меня не было задачи портретировать. Более того, желание некоторых «расковырять» персонаж и установить, кто именно имелся в виду, вызывает у меня брезгливое раздражение.
- Ваша молодость и Ваши друзья тех лет. Сохранились ли с кем-то Ваши отношения? Как вы смотрите на ту жизнь 60-х – 70-х из 21-го столетия? Какова была Москва тех лет.
Почти со всеми, кто жив, поддерживаю отношения. Некоторых люблю и буду любить до самой смерти. И в сторону прошлого смотрю с любовью, в которой много горечи и всяких иных примесей. Собственно, об этом и роман.
И именно о том, какова была Москва тех лет.
- Вы сказали недавно: «...то обстоятельство, что книги мои многие люди читают, свидетельствует о том, что неведомым для себя образом я отвечаю на вопросы, которые висят в воздухе». Как Вы полагаете, какие «вопросы, висящие в воздухе» (кроме «сталинизации»)Вы затронули в «Зеленом шатре»?
Это вопрос к вам, читателям, а не ко мне.
Я читаю иногда такие отзывы на этот роман, что диву даюсь – глубине непонимания. Интересно бывает и самой узнать, о чем я писала.
- Считаете ли Вы, что число инфантильных людей, то есть людей не желающих принимать решение и брать на себя ответственность, увеличилось во всем мире? Что привело Вас к таким выводам?
Я не занимаюсь статистикой, в данном случае меня занимает сама эта мысль, эта метафора – человек как личинка. А какой процент где – это меня не занимает. Важен сам феномен.
- В одном из интервью Вы сказали, что считаете роман актуальным, поскольку чувствуете, что происходит сейчас «сталинизация» страны (извините, возможно я не точно цитирую), что Вы замечаете, что «страх вернулся». Как эти процессы отражаются на жизни обыденного российского человека?
Речь идет о внутренней жизни человека. Страх – внутри. При виде милиционера российский человек, особенно не славянской внешности, сворачивает в сторону. Страшно В отличие от ситуации в НЙ – здесь, когда видишь полицейского, появляется чувство защищенности.
Возвращается пошлейшая советская риторика, спекуляция на тему любви к родине, «квасной» патриотизм. И уже сегодня противостоять этому опасно – в клочья разорвут. Пока стыдно, а завтра будет страшно.
Страх перед начальством возрождается, Холуйство приобретает гомерические размеры.
-Вы занимаете четкую позицию в отношении нынешней власти и ее действий. Чувствуте ли Вы какое-либо повышенное к себе внимание?
Никакой у меня нет особой позиции относит ельно теперешней власти. Она мне мало интересна, да и я ей, слава Богу. В сущности, я к ней отношусь лучше, чем она ко мне: я ей благодарна, что воронки не стоят по ночам во дворах наших домов. А ведь могли бы! А они, власти, ко мне совершенно безразличны.
-Есть ли какие-то места в Нью-Йорке, на которые Вы хотели бы снова взглянуть?
Я десять лет каждый год приезжала в НЙ, я его полюбила. И вот уже одиннадцать лет я здесь не была. Все свободное время хотела бы гулять по многим любимым местам НЙ. Ведь у меня есть своя история в этом городе – жила в церкви на 71 улице, где работал сторожем мой сын, много лет останавливалась у моей подруги на Washington Height, полюбила тамошний парк, Сloisters, музеи чудесные, друзья…
No comments:
Post a Comment